Французская оперетта (опера-буфф) «Прекрасная Елена» существует уже более 150 лет и за это время успела появиться на сценах почти всех музыкальных театров мира во многих странах. В соответствии веяниям времени постановка претерпевала множество редакций — после того, как критика и публика распробовали ее. «Прекрасная Елена», таким образом, стала едва ли не обязательным атрибутом любого музыкального театра. 27 марта 2015 года и омская сцена представила премьеру оперы-буфф о бессмертной и судьбоносной любви Елены Троянской и Париса.
Под руководством московского режиссера-постановщика Николая Покотыло остроумный комический спектакль, не греша привязками к XXI веку, получился скорее условно-вневременным. Легко и непринужденно слились в органическое целое эпос древней Греции и реальный Париж начала XX века. Режиссер нашел общее место двух далеких друг от друга поколений. Помимо истоков возникновения самой оперетты, точкой пересечения становится атмосфера праздности и раздрая, которая царила как во Франции в период между двух мировых войн, так и в древней Греции — по велению богини Венеры (Афродиты).
Очарованный кипучей жизнью и весельем, царящими на сцене, зритель не чувствует никакого обескураживающего казуса в том, что о богах говорят как о влиятельных бизнесменах и чиновниках, что древнегреческие цари все как один вылитые Наполеоны Бонапарты, что юные гетеры — французские девочки-флэппер с танцующей походкой. Наоборот, отказ от соответствия между персонажем и образом выводит постановку омского театра на некое упрощение и обнажение основной сюжетной мысли: сила любви и сила человеческой воли, властвующей над судьбой, способны преодолеть любые преграды. И это парадоксально, ведь сама по себе постановка отнюдь не выглядит упрощенной — из-за обилия задействованных артистов, ярких костюмов, грандиозных декораций. Порой возникает даже ощущение перегруженности сцены, но лишь в отдельных эпизодах.
Главной героиней спектакля стала солистка театра Виктория Вебер, чье звучное меццо-сопрано в партии самой царицы Елены является образующим элементом всего музыкального рисунка оперетты. Чутким партнером для Вебер выступил тенор Алексей Милосердов, исполнивший роль Париса. Артисты сумели ярко и остроумно выразить характеры своих персонажей, в ироническом ключе подать их недостатки, а также показать развитие взаимных чувств. У Милосердова Парис — ухватистый «американ бой», заокеанский чужестранец, который намерен добиться всего самостоятельно, а не ждать помощи от судьбы и богов. Его желание обладать Еленой становится той движущей силой, которая раскручивает весь сюжет спектакля. Вебер же изящно балансирует на грани распутства и романтичности, простой женственности и богоподобной царственности своей героини.
Безусловно, внимание зрителей приковывает к себе и лауреат премии Губернатора Омской области, обладательница выразительного сопрано Ольга Березовская, ведь ее Орест стал настоящей провокацией. Юный дофин с подчеркнуто маскулинным поведением и вместе с тем утонченным девичьим станом оставляет по себе именно такое впечатление, какое соответствует всеохватывающим любовным пристрастиям эпического Ореста. При этом Березовская не забывает об уважении и привязанности, которые испытывает ее герой к своему отцу Агамемнону.
Технически и артистически безупречно характеры царей передали з. а. РФ Анатолий Мотовилов (Менелай), Алексей Григорьев (Агамемнон), Константин Черных (Ахилл), Вадим Невзоров (Аякс Первый) и Александр Федотов (Аякс Второй). Сильные мира сего представлены с иронией, равняющей их с простыми смертными в страстях и пороках. К сонму политических властителей присоединяется еще один, духовный, - жрец Калхас в исполнении Джени Окропиридзе. Харизматическая внешность и глубокий баритон артиста дополняют сложный характер персонажа — незлобивого хитреца-приспособленца, который становится посредником между Еленой и Парисом.
Большая заслуга успешной премьеры оперетты заключена не только в солистах, но и в тех артистах хора и балета, которые создают, что называется, массовку. Главная же их задача — передавать атмосферу наслаждения жизнью, упоения моментом. Сцена Музыкального театра становится настоящим французским кабаре, где праздные посетители создают полифонию древнегреческого хора, а слуги и приближенные в балетной пластике выражают чувства главных героев. Так, юноши и девушки, не стесняясь коротких тог и обнаженных ног, словно амуры, порхают вокруг Елены и Париса в минуты их близости.
Утонченный, яркий юмор постановки отражается на всех ее участниках, в том числе и оркестре. Под чутким руководством дирижера Антона Легкого оперетта композитора Жака Оффенбаха зазвучала легко и озорно, а оркестр взаимодействовал с артистами «на короткой ноге», становясь полноценным участником спектакля, а не только лишь музыкальным сопровождением.
Наконец, с присущим омскому Музыкальному театру практичным подходом раскрылась визуальная составляющая «Прекрасной Елены». Несмотря на некоторую аляповатость костюмов, каждый образ был подобран близко к характеру и менялся в соответствии с развитием персонажа. Очевидно, главной задачей постановщиков оперы-буфф не являлось создание цельного визуального рисунка — оно и к лучшему. Герои, нуждающиеся в пристальном внимании зрителя, получили его в том числе и за счет неповторимости своих нарядов. В то же время пестрота костюмов задействованных в спектакле артистов работает на создание необходимой веселой кутерьмы и праздности. Над всем этим мимолетным кипением жизни и страстей возвышается творение художника-постановщика Сергея Новикова — гигантское божество-молох, из золотой пасти которого брызжут беззаботные флэппер и напыщенные генералы. В то же время грозный Юпитер порой прячется во тьме, превращаясь в Эйфелеву башню, и тогда можно не задумываться о гнетущем роке — до поры до времени.
Первый выход на сцену «Прекрасной Елены» 27 марта был приурочен к Международному Дню театра. Этому профессиональному празднику и посвящен сам спектакль — по истине удачный материал, объединяющий в себе основные воплощения театрального искусства. Само действо оперетты отображает мимолетность этого искусства, ведь каждый выход труппы на сцену становится уникальным, а спектакль существует лишь от занавеса до занавеса.
Александра Яковлева